Н. В. Виноградова

Россия, Москва, МГГУ им. М. А. Шолохова

 

КОМПЬЮТЕРЫ И ЯЗЫКОВОЙ ВКУС ЭПОХИ

Динамика роста числа пользователей Интернета в России такова, что по статистическим данным речь идет о 40% годовом приросте [Что нового...: 112]. Мы сами не заметили, как Интернет уже  изменил нашу жизнь, а если жизнь, то и язык. Сегодняшние 17–18 млн. обитателей "Рунета" - это немного, однако, если верить прогнозам, к 2010 году число пользователей Интернета в России возрастет до 43–77 млн. человек (то есть 30–50% населения). Согласно официальным хроникам, история Рунета берет начало с даты регистрации домена .ru 7 апреля 1994 года. Однако Интернет пришел в Россию несколько раньше, еще в советское время. Вскоре на свет появился домен .su, который не получил широкого распространения. Домен .ru, в отличие от своего предшественника, полюбился российским пользователям Сети. Он входит в десятку самых активно развивающихся национальных доменов. Не стоит забывать и о сайтах наших соотечественников, обосновавшихся в других доменах (.com, .net, .de и др.). Если не ограничивать Рунет пределами российского домена, то его количественные характеристики окажутся еще более впечатляющими [Смирнов 2002]. С каждым годом программист, человек, осуществляющий процесс преобразования одного вида информации в другой, а нам он интересен как создатель и носитель компьютерного жаргона, будет всё больше интегрироваться во все сферы  жизни. Ещё двадцать лет назад программист был узко утилитарной фигурой, писал в никому не понятном машинном коде. Сейчас же современные средства программирования избавляют его от необходимости написания самого кода и позволяют ему работать на уровне понятий, образов, связей, т. е. фактически они заставляют его всё больше реализовывать творческий потенциал человека.

 Эти обстоятельства очень важны для понимания того, что компьютерный жаргон как самый «креативный» из профессиональных подъязыков просто обречен на развитие и экспансию: на постоянное и неограниченное расширение сферы своего влияния и употребления, также как  и на устойчивую моду на него среди различных социальных групп. Это, в свою очередь, должно было предопределить  внимание к нему со стороны лингвистов. Однако, при повышенном исследовательском интересе к процессам, происходящим в современном русском языке: … “редко лингвисты могут наблюдать столь стремительный виток языковой эволюции” [Скляревская 2001:177] и появлении ряда  фундаментальных работ на эту тему [ Дуличенко 1994, Земская 1997, Калакуцкая 1995, Караулов 1991, Кестер-Тома 1993,  Костомаров 1994, Костомаров, Бурвикова 2001, Крысин 1989, 1996, 2000,  Купина 1995,  Сиротинина 1999, Скляревская 1998, 2001 и многие др.], компьютерный жаргон до сих пор не стал объектом постоянного и пристального внимания русистики.  Авторы этих исследований рассматривают новшества в лексике русского языка, в особенности заимствования из английского языка, отмечают новые явления в семантике, словообразовании, грамматике, в стилистических характеристиках слова, в стереотипах речевого поведения. В современных исследованиях анализируются и социальные факторы изменений в языке, такие как «… демократизация русского общества, деидеологизация многих сфер человеческой деятельности, антитоталитарные тенденции, снятие разного рода запретов и ограничений в политической и социальной жизни, “открытость” к веяниям  с Запада в области экономики, политики и культуры” [Крысин 2000: 63]. Однако такой социальный фактор, как компьютеризация общества, обычно не выделяется среди других и не учитывается при перечислении причин важных и значительных изменений в современном состоянии русского языка.  Соответственно, среди тематических пространств, которые с наибольшей полнотой отражают изменения, происходящие в жизни общества, рассматриваются следующие:  “… политика, государственное устройство (авторитаризм, административно-командный, антиноменклатурный), экономика, финансовое дело ( акционирование, антирыночник, бартер), религии, верования (буддийский, буддолог, гуру), медицина (акупунктура, антиспидовый, антистресс),  армия, охранительные органы (бандформирование, гулаговский, дедовщина), область паранормальных явлений (инопланетяне, НЛО., полтергейст), массовая культура (дискотека, рок-клуб, шоу), современная молодежная музыка (мейнстрим, рейв, реп), молодежная субкультура (бодипирсинг, пирсинг), спорт, игры (армрестлинг, боулинг), кушанья, напитки (гамбургер, кола, поп-корн), предметы обихода, украшения, игрушки (биотуалет, джакузи, микроволновка, тамагочи), одежда, фасоны (боди, бюстье, слаксы, топ), ткани, материалы (крэг, лайкра, нубук, стрейч), косметика (гель, скраб, кондиционер) [Скляревская 2001: 178-179], и не выделяется в отдельное тематическое пространство компьютер и всё, что с ним связано.

     Это не значит, что язык компьютерщиков вообще не исследуется. Этот подъязык является темой ряда работ лингвистов [Лихолитов 1997, Шейгал 1996, Ермакова  2001,  Кармызова  1999]. Отличительной особенностью этих исследований является то, что он изучается как профессиональный язык. По мнению Л.П. Крысина,  начиная с 90-ых годов, под влиянием моды на профессию “… компьютерный жаргон делается социально активным, как бы попадает в фокус социального внимания” [Крысин 2000: 81],  точно так же как в 50-60 годы - профессиональный язык физиков-ядерщиков, а 70-80 годы – язык экстрасенсов, йогов и телепатов. Он традиционно  рассматривает этот подъязык только в контексте социально обусловленных процессов в профессиональных жаргонах, чем, на наш взгляд, изначально ограничивает область его бытования и недооценивает его влияние на язык в целом. Узкий взгляд на профессиональные жаргоны принят в русистике. Об этом В.С. Елистратов пишет, что интерес к профессионализмам обычно возникает, если они встречаются вне обычной сферы бытования, можно заняться данной профессиональной лексикой, потому что она у всех на слуху, можно любить свою культуру, историю и изучать язык той или иной профессии как неотъемлемую часть этой культуры и истории. “Получается, что нас по преимуществу интересуют профессиональные языки либо когда они только-только родились, либо когда умирают или уже умерли. Дети и старики. Или покойники. Печально все это”. [Елистратов 2003]. Аналогичный подход  сохраняется и по отношению к компьютерному жаргону.

   Однако по многим основаниям компьютерный жаргон выделяется из ряда профессиональных подъязыков, и подход к компьютерному жаргону с учетом этих отличий в большей мере соответствует его реальному положению в системе национального русского языка. В условиях “смягчения литературной нормы” [Норман 1998: 67] происходят изменения в социальном и коммуникативном статусе компьютерного жаргона как подсистемы русского национального языка и в его соотношении с другими подсистемами. Формирование и развитие компьютерного жаргона, профессионального языка программистов и средства общения всех людей, чья профессиональная деятельность связана с компьютерной промышленностью, с продажей компьютеров и их использованием, влечет за собой переход компьютерных жаргонизмов (как заимствований из английского языка, вернее, из американского его варианта, так и собственно русских) в речевую практику носителей русского языка. С распространением компьютеров и компьютерной грамотности наблюдается тенденция к расширению коммуникативных функций и сферы употребления этого профессионального жаргона. Потребности общества диктуют новый “языковой вкус эпохи” [Костомаров 1994], ведь без компьютерных жаргонизмов русский язык оказывается  не в состоянии обслужить новую реальность. С учетом того факта, что в последнее время в России растет число говорящих на английском и/или понимающих английский язык, освоение заимствований из английского языка естественно. Собственно русские компьютерные профессионализмы также свободно проникают в речевую практику носителей русского языка  и в язык средств массовой информации. Внедрение в человеческое языковое сознание элементов "машинного" подхода к знаку, как следствие компьютеризации мышления, включает в себя учет особых условий общения в Сети. Это, в свою очередь, обусловливает трансформацию механизмов восприятия и порождения речи. Наблюдения над компьютерным жаргоном  могут быть ценными при определении тенденций развития русского языка, это своего рода прогноз на  будущее.

Создавался русский вариант компьютерного подъязыка на базе английского, ясно, что и сейчас воздействие английского не ослабевает, но в русском компьютерном жаргоне есть черты, в которых  проявляется обязательность законов русской грамматики и словообразования, русской картины мира и русского менталитета. С другой стороны, русский компьютерный жаргон формируется и существует в поликультурной среде. Преодолевая языковые границы и усваивая нормы речевого поведения, свойственные представителям других культур, носители компьютерного диалекта в своей повседневной коммуникации осуществляют межкультурное взаимодействие. В результате на смену национальным речевым стереотипам приходят некие общие правила речевого поведения, из хаоса и многообразия NET-новояза постепенно создается новая разновидность языка, некоторые элементы которой становятся универсальными, понятными всем пользователям компьютеров.

Компьютерный сленг по некоторым параметрам похож на языки межэтнического общения,  языки-посредники, гибридные по происхождению, ограниченные по функции и не осознаваемые никем из носителей как родной, выученный от матери язык [Мечковская  1996:110-111]. Подобно  лингва франка (от итал. lingua franka - франкский язык), средневековому восточносредиземноморскому торговому языку французских, итальянских арабских и турецких купцов, обеспечивавшему их торговые контакты вплоть до Х1Х века,  компьютерный диалект, вызванный к жизни проникновением компьютеров в многие сферы жизни человека, имеет  вполне определенную сферу применения и кроме коммуникативной еще и индикативную функцию. Однако есть и существенное отличие: языки межэтнического общения, как правило, устные, во всяком случае, их устная разновидность первична и приоритетна, а  компьютерный жаргон существует прежде всего в  письменной форме. Компьютерный жаргон модифицирует и другие языковые функции [Vinogradova 2005, Виноградова 2006: 95-100].

Искусственный по рождению,  но живой и развивающийся, этот подъязык становится средством взаимопонимания носителей различных национальных языков и свидетельством интеграционных процессов в мировой культуре. Следовательно,  русский компьютерный жаргон в большей степени, чем другие социолекты русского языка, позиционирует русский язык в мировом языковом сообществе, что очень важно после многих десятилетий изолированного существования русского языка в условиях тоталитарного режима. Отсутствие “железного занавеса” в компьютерной коммуникации и принципиальная невозможность “административно” влиять на жаргон делают его  своеобразным средством связи, неким передаточным механизмом, каналом, который обеспечивает пополнение русского языка новыми элементами различных языковых уровней, интегрирует русский язык в мировое языковое сообщество, является зоной обмена лингвокультурной информацией и взаимообогащения. Русский компьютерный жаргон стремится осознать себя как самоценное, но в то же время единое с глобальной Сетью явление. Русский компьютерный сленг вряд ли существует как автономный профессиональный жаргон, его можно рассматривать как составную часть международного компьютерного языка, однако, если смотреть на язык русских программистов изнутри системы русского национального языка, то с этой точки зрения  его безусловно можно рассматривать  как самостоятельный объект анализа.

В заключение следует выделить мысль о том, что при повышенном исследовательском интересе к процессам, происходящим в современном русском языке, русский компьютерный жаргон традиционно рассматривается в рамках стилистики, то есть является объектом внимания исследователей как профессиональный язык. Однако такой подход изначально ограничивает область его бытования и недооценивает его влияние на язык в целом. По многим основаниям компьютерный жаргон выделяется из ряда профессиональных подъязыков,  подход к компьютерному жаргону с учетом новой языковой ситуации и с привлечением данных прагмалингвистики и в аспекте когнитивно-дискурсивной парадигмы знаний в большей мере соответствует его реальному положению в системе национального русского языка.

ЛИТЕРАТУРА

Виноградова Н.В. Контактоустанавливающая функция русского компьютерного жаргона // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии: Труды международной конференции «Диалог 2006» (Бекасово, 31 мая – 4 июня 2006 г.) / Под ред. Н.И. Лауфер, А. С. Нариньяни, В. П. Селегея. – М.: Изд-во РГГУ, 2006, с.95-100.

Vinogradova N. Computer Jargon as a factor of language competence // VIII Международная конференция “Когнитивное моделирование в лингвистике”. Варна, 4-11 сентября 2005 г. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.cml.misis.ru, свободный. – Загл. с экрана.

Дуличенко А.Д. Русский язык конца ХХ столетия. Мюнхен, 1994.

Земская Е.А. Лингвистическая мозаика: Особенности функционирования русского языка последних десятилетий ХХ века // Оценка в современном русском языке. Хельсинки, 1997.

Ермакова О.И.  Особенности компьютерного жаргона как специфической подсистемы русского языка. [Электронный ресурс ] Режим доступа: http://www.dialog-21/ru/archive/2001/volium1/1_14.htm, свободный. – Загл. с экрана.

Калакуцкая Л.П. Русский литературный язык в конце второго тысячелетия \\ Филологический сборник (к 100-летию со дня рождения академика В.В. Виноградова). М.,1995.

Караулов Ю.Н. О состоянии русского языка современности. Доклад на конференции “Русский язык и современность. Проблемы и перспективы развития русистики”. М., 1991.

Кестер-Тома З. Стандарт, субстандарт, нонстандарт // Русистика 2. Берлин, 1993.

Кармызова О.А.  Некоторые особенности тематической организации лексики компьютерного жаргона (на материале английского и русского языков)[Электронный ресурс ] Режим доступа: tpl1999.narod.ru/WEBLSE2002/KARMYZOVALSE2002.HTM, свободный. – Загл. с экрана.

Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи. Из наблюдений над речевой практикой масс-медиа. М., 1994.

Костомаров В.Г., Бурвикова Н.Д. Старые мехи и молодое вино. Из наблюдений над русским словоупотреблением конца ХХ века. СПб, 2001, 72 с.

Крысин Л.П. Иноязычное слово в контексте современной общественной жизни \\ Русский язык в школе,  М., 1996, с. 142-161.

Крысин Л.П. О некоторых изменениях в русском языке конца ХХ века \\ Исследования по славянским языкам. Сеул. Корейская ассоциация славистов, 5-2000, с.  63-91.

Крысин Л.П. Социолингвистические аспекты изучения современного русского языка. М., 1989.

Купина Н. А. Тоталитарный язык: Словарь и речевые реакции. Екатеринбург-Пермь, 1995.

Лихолитов П.В. Компьютерный жаргон. // Русская речь - 1997, №3, с.43-49.

Мечковская Н. Социальная лингвистика. Изд. 2-е. М., 1996.

Мещеряков В.А. Словарь компьютерного жаргона / Науч. ред. О. Я. Баев, И. А. Стернин. Воронеж, 1999.

Норман Б.Ю. Грамматические инновации в русском языке, связанные с социальными процессами \\ Русистика 1-2. Берлин, с. 57-68.

Сиротинина О.Б. Современный публицистический стиль русского языка // Русистика. 1999. №1-2.

Скляревская Г.Н. Введение. Толковый словарь русского языка конца ХХ века. Языковые изменения. Под ред. Г.Н. Скляревской. СПб, 1998.

Скляревская Г.Н. Слово в меняющемся мире: Русский язык начала ХХ1 столетия: состояние, проблемы, перспективы // Исследования по славянским языкам. Сеул, Корейская ассоциация славистов, 6-01, с. 177-202.

Смирнов Ф. Вавилонская башня интернета [Электронный ресурс ] 2002. Режим доступа:  http://www.computerra.ru\focus\38009\, свободный. – Загл. с экрана.

Что нового 2004, с. 11.

Шейгал Е.И. Компьютерный жаргон как лингвокультурный феномен//Языковая личность.- Волгоград; Архангельск, 1996, с.204-211.